Плоть плоти
 
Прикурю и пусть дымится…
Осталось только мне…
А кто-то наверно вчера…
Разбитые жилы…
Импотенция
Жирный кусок счастья
Ночь и я
Суицидальный правитель
Исчезающие голоса
Оператор, давайте Саратов!
Мне все стало ясно…
Утро и боль
Август
Все живет, а затем умирает
Написанные в темноте
Клофелин
Давнишняя собеседница
Не так уж долго до утра
Бронзовый рассвет
Совсем другая
Последний концерт
Уже лежУ
Дочь пастуха
Прикурю и пусть дымится…
Прикурю и пусть дымится,
Всё теперь уже не так.
Сигарете не приснится
Тот безумный черный мрак.
Что тревожит мою душу
И возносится в печаль.
Всё во мне. Лишь мне прослушать
То, что шепчет горький чай.
Этот сон из дыма вьется
Он лишь отзвук голосов.
Внемлеть им и не придется
Лишь бы обозреть всех снов,
Где украдено минутой
То, что ждал и что хотел
В то, что верил я как будто,
Но приблизить не сумел.
А она такой как прежде
Отказалась приходить.
Вроде бы осталась нежной,
Но ей в дыме не кружить
В нем лишь только я с тенями
С сигаретою одной.
Молчаливые стенанья
Говорили, что я злой.
И теперь мне показалось,
Что окончился наш путь,
Сигареты не осталось,
Чай испит и был как ртуть.
Нету больше этих мыслей.
Приказали долго жить,
И все ожиданья вышли
Их бы памятью почтить.
Вот я в пепле просыпаюсь,
Двигая слегка рукой,
Ото снов я оправляюсь,
Только вот я не другой,
Чтобы мне найти все лица
Где б я смог себя увидеть
Надо жить и долго злиться,
Потерять или похитить
Зависть всех людей, их славу,
Их любовь и дикий гнев,
И в такую пасть канаву,
Где валялись сотни дев.
Но не так и всё повисло,
Я такой же как сейчас.
Дайте жизнь немного смысла;
Нету веры в этот час.
18.2.1999
Осталось только мне…
Осталось только мне наверно
Лишь с сердцем свести счеты к черту –
Загнать его как беговую лошадь
Иначе не придти мне первым
К рассвету или даже к ночи.

Черт подери, опять все сразу.
Опять спускаюсь вниз к маразму.
Всё дрянь и мокрый снег он тоже.
Всё против меня, хоть вон с кожи.

И дым смешать в коктейль с глазами
Не трудно, если быть того.
Горел когда-то я как пламя,
Сейчас дотлел скорей всего.
8.2.1999
А кто-то наверно вчера…
А кто-то наверно вчера ближе к ночи
Опять тискал лярву, валял её вдрызг
И рвал её груди и волосы в клочья
И с губ ее слизывал слюни из брызг.

Она же смеялась, не помня всех действий,
Которые служат защитой от рук,
Она распрягалась, ей всё интересней,
Ведь так незнаком был её ночной друг.

Вино переполнило край у бокала
И лилось на тело и на простыню,
Прерывисто та проститутка дышала
В изломленной позе рисунков для ню.

Он видел в тумане очей опьянелых
Её приоткрытые губы, язык
Он, может, и не был тем самым из смелых,
Но сглатывал и опускался кадык.

А, пошлость! Подруга разврата и жизни
Всё то, что с двоими ты можешь сказать.
А, суки! Как вам не идти в чьи-то мысли
Кого же поить как не вас и с кем спать?
6.2.1999
Разбитые жилы…
Разбитые жилы, задворки, их тьма,
Прелюдии к долгим походам.
Одно лишь,
Так может тяготеть весьма -
Секунда та, что мимоходом
Мелькнула и ушла во время,
Но в памяти она сильна
И будоражит еле-еле
Лишь в твоё время сна,
А после утро, пробужденье
Тревожат душу, ум и мысль.
Да! Память тянет вверх и ввысь
И прошлому повиновенье
Опять отдать, разволноваться,
Не плакать, только застонать
И вот как прежде оставаться
И будущее тщетно звать.
Приверженники той задумки
Уж скрылись за туманом.
Ты! Вынь из старой сумки
Траву, зовущуюся дурманом,
И позабудь о той секунде,
Что тянет и волненье будит.
6.2.1999
Импотенция
Нет дней и вовсе нет ночей,
Нет эротических фантазий,
Нету снов
И нет любимых женщин
Нету слов.
А лишь кругом бардак
И он страшней всего.
Похмелье, горькое похмелье,
И сбитый у руки кулак –
И здесь сплошное невезенье.
Страх обо всем и даже не подумать
О чем-то о другом, о чем бы стоит думать.
Флаг черный треплет ночь пускай,
Пускай ее в реальность, сон
Он негодяй, он негодяй,
Вот голос снова снизил тон.
И, неуверенно боясь,
Вдруг стал он чем то уязвлен.
Она опять смеясь
Не видит, что не ощущать
Ей то, что только ты поймешь
И понял даже. Что ж заснешь,
Проснешься скоро и уйдешь,
Не думая о черной сути
Иди куда-нибудь ты!
Но за тобой они несутся:
Печаль и сноп её из дум,
Приходит разное на ум.
Как жаль, что к ним ты прикоснулся,
И вспомнил снова их к утру,
Пред тем как уходить
Как дальше жить, как дальше жить?
Но это ведь не я – другой.
И не со мной всё – не со мной!
20.12.1998
Жирный кусок счастья
Я не хочу сказать о счастье
Ни слова, даже ничего.
Держать в руках его запястье,
Смотреть хочу в глаза его.

Но что за жалкие мгновенья
Представьте жив еще пока.
Я – дух, я – злое привиденье,
Сгоревший как моя строка.

Оставьте жирный кусок счастья
На пыли сумрачных дорог,
Где пронесутся все ненастья
И там стервятник выждет срок.

Но он не в силах оторвать
Клочки последних наслаждений.
И счастью жить – не умирать
И в нем вся истина видений.

Быть может глупо предаваться
Надеждам и своей мечте,
Но если так, то не влюбляться
И счастье кажется не тем.
7.12.1998
Ночь и я
Ночь! Давно мы с тобою не так
Я ушел от тебя в дальний свет.
Вместе были, сейчас же твой мрак
Мне лишь в тягость, в нем прошлого бред.

На твоем неизменном лице
Не читаю я прежней улыбки.
Раньше видел когда-то в тебе
Всё что счёл бы теперь за ошибки.

Ты скрывала, лечила мне грусть,
Утешала меня одиноко.
Помню время с тобой наизусть,
Незакрытое сонное око.

Не глядеть мне в ночное окно
Ведь, не встретить там прежнего вида
А казалось прекрасным оно,
Но теперь красоты в нем не видно

Жду теперь дерзновенного дня,
Чтобы жить им почти что, как все.
Светлый мир вдруг воспринял меня,
А про ночь позабыл я совсем.

Хотя вряд ли отпустишь тебя.
Ночь, безумья в грустной тиши.
Ты спускаешься в мир без меня
И как будто тобою не жил.

Сквозь тебя проходил я бессонный
И был горд, что я выстоял ночь,
Что я в звездах искал образ томный
И пытался развеять грусть прочь.

А теперь ночь меня созерцает
В счастье видимом только лишь мне.
Знаю любит и все же желает
Охранять меня в радостном сне.

И надеется ночь, что я скоро
Снова буду сидеть вместе с ней,
В то же время не хочет сурово
Вдруг лишить меня света и дней.
6.12.1998
Суицидальный правитель
Медленно, медленно вниз
Жизнь покидает обитель.
Смерть обретает девиз.
Суицидальный правитель.

Как неохота туда,
Если пока что не ждут.
Здесь удержаться бы, да!
Но что же делать мне тут?

Вроде и силы остались,
Чтобы ходить и смотреть.
Только вот образовались
Взгляды на жалкую смерть.

Это ли будет наградой
За невозможности быть?
Споры с судьбою неладной
Жаль мне еще прекратить.

Сдаться? Но рано пока что.
Лучше продолжить ползти.
Но каждый день – это страшно:
Видеть смыканье пути.

Даже и вдруг уходить мне
И мне опять потерять
Ту обретенную нить, и
Хочется не умирать.

Поздно, я поздно имею
Всё воплощенье былого.
И не стереть уж идею
Расположенья к другому.

В новом найти не пришлось
Нужного мне избавленья.
Новое бито насквозь
Тем о чем думал все время.

Но есть еще два пути,
Выбора для выбора есть
И я смогу обрести
Все что я должен обресть.
29.11.1998
Исчезающие голоса
Исчезающие голоса,
Вас услышать, а после забыть,
Устремиться огнем в небеса,
Лить дождями и ветрами выть.

Стать таким пилигримом в миру
И быть чуждым всему не моё
Из стекла видеть солнце к утру –
Наслажденья наставший черед.

Возвратиться откуда бежал
Не могу; там все было не так.
И не жил там, а просто страдал
Не свалиться бы в прошлый овраг.
4.11.1998
Оператор, давайте Саратов!
Оператор! Давайте Саратов!
Нету время, иду пиво пить.
Солнце ждет, ожидает заката,
А я жду, чтобы только звонить.

А затем ухожу прямо сразу,
Покупаю напиток и к ней.
Принимай меня гостя! Мой разум
Помрачился, ведь вот ее дверь.

Говорить будем долго и я,
Не скажу, что когда-то так жгла
Моё сердце любовь словно яд,
А теперь она вроде прошла.

И ты будешь так кротко смеяться,
И я тоже, но мне прямо плачь.
Хоть и вынужден я улыбаться,
Говорить, что в любви неудач

Не терпел, и что все хорошо,
А на самом-то деле не так.
И к тебе хоть я другом пришел,
Хотя лучше пришел бы как враг.

Я тогда бы не чувствовал горечь
От того, что любил я тебя,
И душа моя – мерзкая сволочь
Не тревожила б больше меня.
9.9.1998
Мне все стало ясно…
Мне всё стало ясно,
Хотя и не скажешь,
Что раньше бессвязно
Я бредил о блажи,
Которой нет вовсе в помине,
Которой не встретить отныне.

Земля! Ты не та,
Луна! Ты не то,
Но всё не спроста,
И просто ничто.
В украденной ночи нет смысла
В ней сном безмятежность повисла.

И долгим огнем
Погаснут светила,
Их пепла полёт
Для меня лишь единый.
Я с ними со звездами в мглу,
В безбрежную пропасть уйду.
7.9.1998
Утро и боль
Не ходят утром пешеходы,
Не встали еще падлы!
Я солнце караулил годы
И встретил лишь сегодня рано
Его багровый, круглый глаз,
Смотрящий прямо на палас.

Рисунок на столе ночной
Прискорбно растворился в дыме
Моей сигареты одной
Той ранней самой отныне.
Смешно, как бесится рассвет.
Ему я ничего в ответ.

И боль с утра опять пришла
Но я еще ей покажу.
Пока что с солнцем я, душа
Хоть ты и не болишь как зуб.
Ах, чертов дым бессонным утром
Прохладу прогревает будто.

По-моему сейчас я стал
Каким-то странным оптимистом.
Мой разум - бешеный нахал
Чего тебе осталось? Быстро
На место встань или не думай,
Что мало сигарет и боль безумна.
19.8.1998
Август
Пришел холодный август,
В печаль погружен он.
Сказал он лету правду,
Жары развеяв звон.

Уже не так трепещет
Зеленая листва.
Порывы ветра резче
И будет здесь зима.

А ведь пока не поздно
Еще хотя бы день
Прожить в дожде и грозах,
Где лета дремлет тень.

Навряд ли август сможет
Продлить июнь, июль,
Но ведь не будет позже
Тепла и летних бурь.

Вот он идет сей месяц
С иронией в душе.
Он грустен, горько весел,
А лето среди жертв.
8.8.1998
Все живет, а затем умирает
Но такой здесь навряд ли родится.
Здесь не будет такого как я.
Меня молча ты слушай, страница,
Я последний, кто видит поля
На твоей пожелтевшей бумаге,
На твоем молчаливом лице.
Пощадит тебя время, но разве
Я останусь тогда еще цел.

Разветвленные сучья деревьев,
Словно мыслей сплетенье в мозгу.
Наберу самых вредных кореньев,
Чтобы смог помереть я к утру.
Чтобы долго трава колыхалась
Подо мною – без сил и без жизни,
А вверху лишь ворона смеялась,
С неба падая в мертвые мысли.

Заросло всё поверьем и басней;
Как я жил, ненавидел, любил
И не вам вспомнить, что же прекрасней
Или ночь, иль рассвет, что разлил
Над травой ледяную росу,
Или день, что лучом убивает,
Вам прислав ураган иль грозу.
Всё живет, а затем умирает.
24.7.1998
Написанные в темноте
Мне с улице фонарь ночной
Бросает луч искусственного света.
Я не обрел в душе покой
Хоть я искал его, но нет ответа.

И тихо капает всё дождь,
Быть может, точно я, он потерялся
В догадках, мыслях, что не смочь
Распутать как бы ты и не пытался.

Усталый и сырой асфальт,
На нем лишь ночь-обманщица кружится.
Глядишь уходит будто вдаль
И нет желания остановиться.

Ещё пока зеленый лист
Слезу роняет дождевою каплей
Но скоро сам падет он низ
Хоть осень далека и не внезапна.

Вернусь к себе и в темноту.
Здесь тишина, и тикают часы.
Здесь я чего-то напишу,
Она же в это время видит сны.
17.7.1998
Клофелин
Пахнет битой собакой
И потом кобыл.
Отсырел весь табак мой
А сам я забыл.
Ведь совсем не дремал,
Даже глаз не смыкал.

Ты прошла как песок
Через пальцы мои.
Голос твой не высок,
Но ведь он не звенит.
Не слыхал я его,
Отзвенел он давно.

Разошлись берега
И сомкнулись на мне.
Все стихии: она,
Ты, другая и те.
Я не спал, просто пил,
Просто пил клофелин.

Эта сухость во рту,
Эта боль в голове,
Эта жажда уснуть,
Этот дым сигарет
Поглощают мгновенье,
А время лишь дремлет.

Все смешалось теперь,
Исчезают куда-то
Окна, стулья и дверь,
Части тела из ваты.
Поручают зачем-то
Оставаться мне где-то.

Стук, удар. Снова стук.
Это сердце играет.
Оно бьет как каблук
В кабаре. Здесь витает
Лишь мой призрак один,
Вместе с ним клофелин.
17.7.1998
Давнишняя собеседница
Мне надо слышать этот голос,
Срывающийся в телефон.
Ответив, будешь невеселой.
Твой голос выбирает тон.

Конечно, ты не знаешь кто я.
Ведь догадаться не легко.
Ты незнакомая со мною,
Хотя и виделись давно.

Не подобрать слова мне сразу,
И сигаретный дым в лицо
Струится с кисти, чтобы фразу
Я, задыхаясь, сказать смог.

А ты всё слушаешь, узнала,
Кто я – твой странный собеседник.
Я поздно понял, кем ты стала
И прежней мне тебя не встретить.

И вот теперь я убеждаюсь,
Что я был прав, мне голос твой
Всецело это подтверждает:
Он тот же, только не такой.
9.7.1998
Не так уж долго до утра
Не так уж долго до утра,
Его дождусь навряд ли.
Оно не повторит вчера,
Напомнит, но невнятно.

Опять всё то же напишу.
Пересыпаю время суток.
День с ночью переворошу
И не забуду даже утро.

Как будто больше нету тем,
Которых стоило раскрыть.
Лишь время тут и там, везде,
В стихах моих, где ночи нить.

Я расшвырял стопой каменья,
А время скинуло вуаль.
И как мне не забыть про время,
Оно уйдет со мною вдаль.

Я молча ожидаю часа,
Когда должно произойти
Чего-то странное. Подвластный
Я этот час жду в бытии.
7.7.1998
Бронзовый рассвет
Кофе стакан. Стол пустой; залитой
Рассвета бронзового луч
Крадется где-то, я порой
Не вижу его среди туч.

Не земля, что кругом обступила,
А всего лишь простое видение.
Что же грусть печаль победила.
Кто кого непонятно – сомнение!

Неласковы лучи из бронзы,
Упавшие с солнца на спину.
Отойдешь от стиха, придешь к прозе
Это ты. Но, а им не под силу.

Проиграла ночь дню лишь на время,
Грусть уйдет и приходит печаль.
А затем снова ночь взвалит бремя
На тебя, на себя – и не жаль.
4.7.1998
Совсем другая
Изменившая форму и стиль,
Ты совсем ведь другая теперь.
Только я не забуду свой стих,
Но ему навсегда ты поверь.

Сделав шаг, я растрачу минуты
И останусь вдали позади.
Не приближусь к тебе я как будто,
Скроюсь лишь на средине пути.

Искривили твой рот эти годы –
Я от них получал седину,
Оставался дождем, непогодой,
Забывая тебя лишь одну.

Кем ты стала? Совсем ты другая.
Где осталась она, кого знал?
Хоть по-прежнему ты молодая,
Но другую тебя я б позвал.

Обо мне покатились бы слезы
По твоей полированной коде.
Но не ждать мне подобной угрозы,
Не надеюсь я боле, но всё же,

Я с тобою, мы вместе пока
В моих мыслях и воображеньи.
А в реальности ты далека,
Но тебе надо сделать движенья.

Ты – разбитая вечной любовью,
Ты срывала симпатий цветы.
Подойди к моему изголовью,
Одолей же разлуки мосты.

Кто останется верным мечте
Будет жить, но и мучаться тоже.
Буду им, ведь она же во мне
Та мечта, хоть она не похожа

На красивую сказку о том,
Что мечты принесут тебе счастье.
Пусть давно я с мечтою знаком,
Но она устарела, погасла.

Вместе с ней удалилась и ты.
И не вижу тебя очень ясной.
Ты лишь свет отдаленной звезды,
Что я трогал мечтою прекрасной.

Остаюсь и останусь потом,
Но, по-моему, нету тебя.
Только жив я единственным днём,
Когда буду я думать любя.

Не скажи мне ни слова, прошу!
Не услышу я голос, не надо.
Я мечту тебе не расскажу,
Но мне хочется быть с тобой рядом.
29.6.1998
Последний концерт
Сегодня апрель. Настоящей
Зимы уж фактически нет.
Снег белый зимы уходящей
Давал свой последний концерт.

Напомнил земле он свой холод,
И белым напудрил ресницы.
Она завтра уйдет, он не долог.
Он просто прошёл. Прикоснитесь!

И он занесет всё, что ранней весне
Забилось, запомнилось где-то напрасно
И вот получив зимних белых вестей
Избавиться бы от весны безобразной.
5.4.1998
Уже лежУ
Растерзана ночь, слепившая нас
И заставлявшая нас грызть зубами лёд.
Горит свет, тихо скрипнула дверь.
Вот и всё!
24.6.1998
Дочь пастуха
Ведь давно позабыла, как гнется трава,
И домашний как выл её пес.
Ветхий дом раздирает степной ураган,
Бьет ставнями в окно, тьму принес.

По полям шла босая; разбитых дорог
Вспомнить всех не могла, чтоб дойти.
Там где города глыба воздвигла порог
Перегрызли друг друга пути.

Скоро город сломил ее страх и испуг,
Клапан сердца отхаркивал кровь.
Неспроста очутиться ей здесь как-то вдруг,
Пробираясь сквозь пыльную топь.

Она шла, отражаясь в витринах бутиков,
В городской превратилась фантом.
Вырвав туфли каблук свой из рельсовых стыков,
Покривила губою потом.

Ногти в лак окунула, и вот острой бритвой
Оказались они на фалангах её.
Цветом шума толпы её ногти залиты,
Цветом грохота улиц, стареющим днем.

Отточил ее шаг на проспектах асфальт,
Битых стекол осколком не впиться
В её душу при взгляде в безбрежную даль,
Нет которой на месте, где город толпится.

Пей! Ведь страшен лишь первый глоток,
А второй затуманит глаза.
Одурманит эмоций поток
И скользнет по реснице слеза.

Вот она попадает обратно туда,
Где кружили все чувства её.
Проклиная пути, что прислали сюда,
Вспоминая пока не уснет.

Расковала печаль в своем призрачном сне
Эфемерную дочь пастуха
В сердце города мчался стремительно к ней
Той далекой степи ураган.
16.5.1998